Что очень хорошо помню из детства – странный длинный обувной магазин. В конце магазина справа - большая наряженная елка, а под ней – санки. Мама говорит, что я не могу этого помнить, потому что, когда купили санки, мне было два с половиной года. Но даже через столько лет я чувствую тот запах обуви и вижу ту елку. Отец занимался торговлей обувью. Он был жесткий человек. Ко мне он относился хорошо, потому что я была единственная девочка среди детей, у меня были только братья. Но этим он не добился моего расположения. Я была в семье единственным человеком, который не боялся его критиковать.
Мне очень хотелось иметь как можно больше красивых туфель, и это сохранилось во мне до сих пор. Я следила, когда отец выйдет из магазина. Я знала, где находятся те туфли, которые мне могут подойти. Помню, я подставляла лестницу и выбирала себе те, которые мне казались самыми красивыми. Потом я под краном обливала туфли водой и надевала, чтобы отец их у меня не отобрал. А свои старые туфли я ставила вместо них на полку - между новыми. Когда потом отец, предлагая обувь покупателям, вынимал с полки мои старые туфли, он приходил в бешенство. «Где эта маленькая обезьяна!» - кричал он. Я же выжидала где-нибудь в безопасном месте, пока пройдет его гнев, и новые туфли уже с ног не снимала. Это я проделывала регулярно.
Мои братья были старше меня и были в том возрасте, когда им уже начали нравиться девочки. А девочкам нравились мои братья, они ходили за мной в магазин, приносили мне сладости и щипали меня за руки. Мне это не нравилось, и я из мести не говорила им, где братья, или рассказывала о намечавшемся свидании нашей маме.
Магазин находился на главной улице. Перед входом в магазин был небольшой помост. Я забиралась на него и громко пела. Собирались люди и хлопали мне. Но как-то пришла мама, отшлепала меня и сказала:
«Циркачкой ты не будешь!»
Когда моя мама еще была мной беременна, как-то она пошла за покупками на рынок. И там цыганка ей сказала, что у неё родится дочь, но что у дочери не будут такие красивые голубые глаза, как у неё. Еще она сказала, что у дочери будут две ночные работы, и будет она очень известна. Представляете, как испугалась мама и что она в те годы представляла под «ночными работами». Воспитание у мамы было пуританское. И она меня держала «в узде», иногда даже слишком сильно. Когда мой учитель музыки её попросил, чтобы она разрешила мне пойти учиться в консерваторию, она сказала «нет». Я не очень об этом жалела, так как хотела стать врачом. Я с детства играла в доктора: размачивала в воде гофрированную бумагу и делала из неё свои собственные таблетки. «Лечила» мою тетю, когда она жаловалась на что-то, и не раз портила ей новое платье или юбку моими цветными настойками. Тетя никогда меня за это не ругала, улыбалась, и я её очень, очень любила.
Вспоминаю праздник Святого Микулаша, когда мне было четыре года. На праздник мы пошли с отцом. Там был Микулаш (Св. Николай), черт и ангел в красивых белых одеяниях с длинными белыми вьющимися волосами, точно как ангел на картинке, которая висела над моей кроваткой, которому я каждый вечер молилась. Я была в восторге! Мне подарили огромную, тяжелую коробку со сладостями. Когда мы пришли домой, я села около мамы и разложила сладости рядом на маленьком столике.
«Марцелка, а мне дашь?» - спросил отец.
«Нет» - ответила я уверенно. «Потому что ты нехорошо поступаешь с моими братьями».
Отец начал выговаривать маме, что она настраивает детей против него, и на моих глазах ударил её. Я это запомнила на всю жизнь и никогда ему не простила. Когда он хотел взять меня на руки, я сопротивлялась и царапала ему лицо руками. В конце концов, моя мама решилась уйти от него. Мы переехали жить к моей любимой тете. Когда мне было уже лет двенадцать, мама меня отправила к отцу на каникулы. Но все мои чувства к нему исчезли окончательно. Я пререкалась с ним с утра до вечера. Больше он не хотел брать меня на каникулы. Тогда я была рада. Сейчас, когда я думаю об этом, мне ясно, что отец был очень несчастным человеком. Он был взрывной и жил с женой, которая его никогда не любила и вышла за него замуж под давлением своих родителей. Изменение политического режима в стране оказалось для него большим потрясением. Он вставал ночью, включал тихонько радио и слушал передачи из Лондона, стараясь, чтобы никто об этом не знал. Но я всегда слышала, потому что передачи начинались громкой мелодией. Отец умер в возрасте 52 лет от инсульта. У него было высокое давление, как и у всех в нашей семье. Я не плакала, потому что у меня была моя добрая мама и мои любимые братья.
Моя любовь к музыке возникла благодаря моей маме, которая прекрасно пела. Когда я болела, песня была для меня хорошим альтернативным лечением. Мама говорит, что когда она мне пела, у меня всегда падала температура.
Мне было шесть с половиной лет, когда во втором замужестве у моей мамы родился мой брат Ладислав. Помню тот февральский день. Я боялась за маму и за будущую сестру, вместо которой потом появился брат. Помню, что в тот день на небе были большие темные тучи. Мой отчим был очень хорошим и добрым человеком. В тот день он очень нервничал, так как роды были рискованными. Я представляла, что на тех облаках сидят ангелы, которые нас охраняют, и что им там хорошо седеть, потому что тучи большие и надежные. Все прошло хорошо, и у меня появился брат Лацка. Я его очень любила, но при этом однажды чуть не покалечила его. На Рождество мне подарили куклу, которая открывала и закрывала глаза и говорила «мама». Счастье мое было непередаваемым! Но однажды брат разбил моей кукле молотком голову – ему хотелось узнать, что там внутри. Мы с ним были дома одни, я побежала за ним с тем самым молотком. Но, на счастье, он успел залезть под кровать, где я с ним уже ничего не могла сделать. Я долго плакала, и гнев мой прошел. Всю жизнь я с ужасом вспоминаю об этом случае – что могло случиться.
Хочу немного рассказать о моих старших братьях. Эмиль был очень трудолюбивым и целеустремленным. Он сам себе зарабатывал на учебу и всегда мне приносил чудесные подарки. Качели, куклу или ткань, из которой мне мама тут же шила платье. Однажды он купил мотоцикл (мопед) и попросил у мамы разрешение меня покатать. Но произошла небольшая авария, и мотоцикл оказался в канаве. Мы врезались в дерево, которое было усеяно созревшей черешней. Ничего страшного не случилось, но на нас упали ягоды с дерева и испачкали нашу одежду. Дома мы ничего не рассказали, просто объяснили, что собирали черешню. Признались мы только через много лет, когда уже об этом можно было спокойно рассказать. Брат Палько старше меня на девять лет (он родился после Эмиля), но так как в то время он был ближе всех мне по возрасту, мы много времени проводили вместе. Я многому от него «научилась». Знаю, что он меня всегда очень любил, и я его тоже, но, как это обычно бывает между братьями и сестрами, брат меня иногда учил глупостям, за что его наказывали. Например, рассказал мне, что в цирке умеют вращаться на 360 градусов, и сам это смело делал. Я ничего не боялась, и, так как хотела во всем на него ровняться, пробовала это сделать до тех пор, пока у меня не получилось, не думая о здоровье. К цирку у меня с тех пор особое отношение. Без опыта, приобретенного в детстве, я бы сегодня в нем не могла жить. Так называемый шоу-бизнес – это огромный цирк, и на голову можно упасть в любой момент. В этой области каждый должен уметь хорошо «двигаться», иначе не выжить.
Но я никогда на брата не обижалась, потому что ему тоже от меня доставалось, за что он меня никогда не ругал.
В переходном возрасте я изменилась. Стала более робкой. В третьем классе мы переехали в другой город. Я сидела на первой парте, и на уроках музыки мне часто приходилось петь. Однажды учительница в классе продиктовала предложение: «У Марцелы красивый голос». Я заплакала от стыда и больше не хотела петь. Прошло это только в шестом классе, когда я начала петь в школьном хоре. Раньше в каждой школе был школьный хор. Сегодня дети не поют, а только пассивно слушают. Очень жаль.
Мама была учительницей (воспитателем) в детском саду. И очень хорошо шила.
Мы с подружкой, как все маленькие девочки, играли в принцессу. У мамы была красивая бижутерия, которую я у неё тайно брала поиграть – ведь у принцессы должно быть что-то красивое. Моя подружка тоже хотела быть принцессой – и разорвала мне бусы на шее. Меня за это как следует отругали. Но это не остановило меня - я продолжала совершать «подвиги». Помню, у мамы было ожерелье из маленьких красных сердечек, которое она носила с белым платьем. Ей очень шло это ожерелье. А я мечтала эти сердечки ... съесть. Сердечки были абсолютно гладкими, и я всё мамино ожерелье съела. Ничего со мной не случилось. И только во взрослом возрасте я рассказала маме о судьбе её ожерелья.
Одним из самых незабываемых подарков на Новый год были белые фигурные коньки. Я была настолько счастлива, что помню этот подарок до сих пор. Я любила спорт и всё свободное время бегала и прыгала. Помню еще один подарок – книгу «Таинственный остров» Жюля Верна. Читала её без перерыва. Вечером меня заставляли ложиться спать. Я продолжала читать под одеялом, светя себе фонариком, и заснула только тогда, когда дочитала до конца. Эту книгу люблю всю жизнь.
В городе, где мы жили, была насыщенная культурная жизнь. Я играла в кукольном театре, сочиняла стихи, как многие девочки в этом возрасте, и пела. Дома по хозяйству я ничего не делала, не поливала даже цветы на окне. Мама не раз мне говорила: «Какая из тебя будет хозяйка, кто за тебя будет в доме работу делать?!» Сейчас мы обе об этом вспоминаем с улыбкой. Мне нравится готовить. Я люблю ухаживать за цветами. Думаю, всему свое время. Поэтому не стоит заставлять ребенка делать то, для чего он еще не созрел.
Самые чудесные воспоминания из молодости – это наши семейные походы за город в субботу и воскресенье. Думаю, именно тогда у меня возникла любовь к природе. Мама еще дома варила или подготавливала мясо, а в лесу мы его только доваривали. В лесу мы разводили костер. Брали с собой в термосе горячий чай. Удивительно теплые воспоминания! Шли всегда пешком и, несмотря на то, что идти было нелегко, никто не жаловался. Выходили еще затемно, даже если шел дождь или снег. Поход должен был состояться! И мы все его с нетерпением ждали. Жаль, что сегодня этот способ отдыха исчез либо почти исключение. Ведь такие совместные походы или поездки очень важны для семейной жизни.
В пятнадцать лет я начала ходить на танцы. Ходила туда со своей приятельницей и одноклассницей Еленой. Мама мне каждый день давала одну крону, чтобы я могла в школе перекусить. Но я не ела, а копила деньги на модное платье, которое я хотела сама сшить. У Елены была либеральная мама, которая не возражала против чуть экстравагантной моды. Я всегда немного завидовала приятельнице, потому что она могла носить современные платья, я же всегда должна была носить только классическую одежду. Юбка и блузка. В волосах – тёмно-синяя лента в белый горошек.
С приятельницей мы купили белый сатин и сшили платья на бретельках. С поясом и широкой юбкой. Мы были счастливы. На выпускной мне мама сшила розовое платье с черной ленточкой для волос. Платье было тоже красивое, но консервативное. Дома я надела сшитое мамой платье. Родители не могли идти со мной на вечер, потому что ждали в гости моего дядю, маминого брата из Братиславы. Перед началом вечера я переоделась в платье, которое сшила сама, и, ни о чем не волнуясь, танцевала в нем весь вечер. Вдруг ко мне кто-то подошел и сказал, что меня ждут в зале. Это был мой дядя, который хотел меня увидеть. Он пришел с моей мамой. Её взгляд никогда не забуду!
«Немедленно домой!», - приказала мама. Я поняла, что танцы закончились. Дома мама плакала из-за моей фривольности - потому что я одела "платье на бретельках"! Мама меня отругала, а платье разрезала ножницами. Сегодня это кажется странным. Но у мамы были свои представления о воспитании и морали. Этому её научила жизнь. Вести себя скромно и не выделяться. Потом я шила себе еще несколько платьев, но всегда с маминого согласия. Мы с трудом доставали журналы "Бурда и делали себе выкройки. Шила и своим детям, потому что в те времена было ничего не достать для мальчиков – одежда была только темно-синяя или темно-коричневая. До сих пор у меня дома стоит швейная машина. Всё собираюсь её отдать, но пока она у меня – как воспоминание о том времени...
Моя жизнь с доктором Ярославом Лайфером
... После неудачной операции в Братиславе знакомые договорились о проведении моему мужу повторной операции в Праге. Я жила в Праге у брата и каждый день ходила в больницу к мужу. Операция продолжалась несколько часов. Прошло десять дней после операции, и муж чувствовал себя хорошо. Вечером он мне сказал, что ему хочется немного ветчины, и попросил, чтобы я её утром принесла. Магазины уже были закрыты. Я пошла в буфет в театре. Вечером к брату заходили приятели, поэтому мы поздно легли спать. Над тем местом, где я спала, висели часы. Я сильно устала и уснула сразу же. В полшестого утра мне показалось, что меня кто-то потряс за плечо. Я открыла глаза, посмотрела на часы. Было еще очень рано, и я осталась лежать. Через некоторое время я встала и решила, что поеду с братом на машине, а по дороге он, как обычно, высадит меня около больницы. Около семи зазвонил телефон, но я не стала поднимать трубку. Решила, пусть возьмет брат или его жена, ведь уже все-равно пора вставать. Трубку взял брат:
«Да, я брат его жены, да, да, да.»
Положил трубку и ничего мне не сказал. Быстро вышел из комнаты. Я подошла к их спальной и услышала, что жена брата плачет.
«Что случилось?» - спросила я. Брат вышел из спальной и сказал: «Марцела, будь сильной. Ярослав в полшестого умер.»
Мужу было 40. Мне еще не было 25. Мне показалось, что мир рухнул...
После окончания медицинского факультета я начала концертную деятельность. Организовала оркестр. Начались мои сольные выступления. Но я по-прежнему была печальная, потому что такие потери невозможно забыть. Но нужно научиться с этим жить. В это время я начала интересоваться парапсихологией. У моего крестного отца и маминого брата была кое-какая литература на эту тему. Мой взгляд на многие вещи и отношение сильно изменился.
...Могу с гордостью сказать, что в моем оркестре участвовали самые известные сегодня и в то время музыканты. В качестве солиста в моем оркестре, в отдельной программе, выступал Карол Духонь (прим. - Карол Духонь (Karol Duchon) (21 апреля 1950, Галанта - 5 ноября 1985, Братислава) талантливый словацкий певец, немецкие критики прозвали его "словацкий Том Джонс" http://www.youtube.com/watch?v=mXJZ4JvMiBY). Он был отличным товарищем, но несчастным человеком. В 60-ые годы он ненадолго эмигрировал в Англию, но быстро возвратился. Он очень любил моего брата Эмиля и всегда мне говорил, что я должна быть счастлива, потому что у меня есть такие отличные братья, а у него нет ни братьев, ни сестер. Как-то мы участвовали в новогоднем концерте в Праге. Карол жил в гостинице, а я у брата. Мы договорились с Карелом Готтом, что вечером встретимся в баре. Бар был в тот день закрыт, но для нас его открыли – даже выступала цыганская капелла.
Карел Готт – пунктуальный и скромный человек. Так случилось, что мы с ним родились в один и тот же день и в один и тот же час, но в разные годы. К коллегам он относится очень хорошо...
... Но если бы моя правда была единственной правдой! Пусть люди думают, кто что хочет, и пусть люди верят в то, кто в чем убежден. В искусстве и в медицине не допустимо смотреть на политические убеждения. Мы поем и играем для всех – политики меняются, а мы остаемся. Врач должен лечить любого, не спрашивая пациента о его политических взглядах.
...У нас принято ценить людей только после смерти.
Хочу вспомнить и о моих выступлениях в Советском союзе. После ввода в Чехословакию войск Варшавского договора около четырех лет не было выступлений в этих странах. Я отказалась от участия в фестивале в Болгарии. Когда приходили приглашения поехать в СССР, никто из нас не соглашался. Но потом мы стали ездить. Когда я впервые приехала в Ленинград, проплакала всю ночь. Я ничего не понимала, хотя мы все учили русский язык. Но выступление прошло успешно. Мне долго аплодировали. Это была международная программа. Меня пригласили приехать с оркестром. У нас было много выступлений. Русские всегда стремились к культуре и отдавали последние деньги, чтобы пойти в театр или на концерт. В Советском союзе я встретила много артистов, известных во всем мире. Режиссер Бондарчук, писатель и поэт Евгений Евтушенко, режиссер Наталия Сац. В Калининграде я познакомилась с Владимиром Высоцким. Мы жили в одной гостинице. Он был очень болен и не мог петь. Публика была недовольна. Высоцкий был очень ранимым человеком и заплакал. Мы просидели в холле гостиницы до утра. Говорили о России и её людях, которых он так любил, а они его. О любви к Марине Влади. Тот вечер никогда не забуду.
Помню свою первую встречу с Евгением Евтушенко. Это было в Таллине. Я принимала участие в качестве гостя в концерте. Мы с ним договорились по телефону, что встретимся в ресторане. Жду, и никого! Некоторые гости просили автограф у обычного с виду человека, сидевшего за столиком недалеко от меня. Может, это он? Я подошла к нему и спросила, не он ли поэт Евтушенко. «Да, это я», - ответил он.
«Извините, я думала про Вас, что это сидит какой-нибудь инженер», - сказала я глупо. «А я думал про Вас, что это сидит какой-нибудь парикмахер», - тут же ответил он. Мы оба засмеялись и подружились. Это был особенный человек. У него были ключи от парижской квартиры его друга Жака Бреля, который где-то путешествовал. Россия – особая страна. Кто там не жил, ничего о ней не знает. Многие коллеги завидовали моему успеху в России. Некоторые даже писали в министерство письма, что я выступаю против на СССР, что у моих музыкантов длинные волосы и прочие подобные глупости. Многие из наших звезд не имели там успеха. Иметь дома успех не значит иметь его автоматически заграницей. В СССР я встретила многих мировых звезд, например, Элтона Джона, который каждый год приезжал в Советский союз с концертами. Однажды была в Москве на моем концерте известная режиссер Наталия Сац.
«Отлично, Марцела, но зачем вы отдаете всю себя? Оставьте 10 процентов для себя!»
Это относится и к обычной жизни. Стараюсь это соблюдать.
Надо сказать, что, несмотря на то, что у нас в стране было много возможностей участвовать в концертах и т.п., гонорары были мизерными, но люди думали, что мы богатые. Заработать-же удавалось только заграницей. У меня была возможность поехать по контракту в Англию. Но я никогда бы не смогла надолго оставить своих близких, а, самое главное, своего сына.
Не хочу никого обидеть. Было, как было. Это была наша жизнь – полная радостей и разочарований, как и жизнь всех остальных людей. В такое время мы родились. В такое время жили! Нет идеального времени. И нынешнее время – не идеальное!
Жить можно всегда и везде. Нас окружают прекрасные вещи, прекрасные люди. Ради этого стоит жить! Иногда люди похожи на избалованных детей. Столкнувшись с проблемой, они чувствуют себя глубоко несчастными. Я не говорю, что человек должен получать удовольствие от несчастья, но он должен научиться принимать удары судьбы как объективную реальность. Это не пессимизм, ведь даже негативные события могут вести человека к чему-то лучшему. А кто не извлекает урок из проблем, ему же хуже. Я не отношусь к людям, которые не полагаются на советы. Каждый раз, сталкиваясь с серьезными проблемами, я стараюсь извлечь из них урок. Если бы у меня не было тех ударов, которые мне пришлось пережить, я бы так быстро не повзрослела и не была самостоятельной. Такие удары – это боль, но я счастлива, что теперь могу рассчитывать на себя.
В своей жизни я стараюсь двигаться вперед шаг за шагом. Когда мне удается достигнуть то, что я наметила, это для меня сигнал к осуществлению новых планов. Не хочу оставаться на одном месте. Каждый достигнутый этап рассматриваю как веху в жизни. Человек обязан работать, чтобы после него остался след в песке жизни.
Профессия певца или музыканта - особенная, потому что при этой работе вас контролирует множество людей. Представьте, что такой контроль был бы и в других профессиях! Каждое выступление - это премьера и бой за успех. Ведь многие люди видят меня «в живую» в первый раз, и, возможно, мы с ними больше никогда не встретимся. Это для меня – вызов. Я не разрешаю себе показывать зрителям плохое настроение или плохое самочувствие. Я люблю этот бой и люблю зрителей. И даже когда я начинаю выступать сильно уставшая, в конце выступления чувствую себя отлично. Пусть люди забудут в зале о своих заботах, забуду и я о своих!
В 1983 году я начала учиться (как второе высшее образование) на философском факультете. Учеба была исключительно интересной. Воспринимаю её как дополнение к медицине. Ведь душевная жизнь и физические проблемы человека взаимозависимы. Я занимаюсь медициной (восстановительной терапией, профилактикой). Мне это доставляет большую радость. Но без музыки я бы не смогла жить!
Всегда, когда что-то заканчивается, что-то новое начинается.
|