Человек яркий, экстравагантный, большой «любитель жизни», и конечно первый конвертируемый режиссер-постановщик цирковых шоу на самых признанных площадках мира. В его жизни было и будет все: кулинарный техникум, работа поварешкой в ресторане, Бродвейский успех, жена француженка, ссора с Никулиным, прыжок из окна,... Но лучше послушаем режиссера своей жизни как шоу. Валентин Гнеушев в программе «Монолог».
Честно говоря, этот персонаж (белый клоун) чем-то притягивал к себе внимание. Взгляд, жесты, движения... Одним словом, особенный...
О чём мечтает король цирка http://andreym.wday.ru/blog/12893/
Он все так же курит дорогие сигары, придумывает феерические шоу, а на ночь читает Блока и слушает Вертинского
«Звонил Валентин Гнеушев, приглашал в ресторан на юбилей», – сообщает мне редактор «Пусть говорят» Юля.
«Как можно забыть о круглой дате хорошего приятеля!» – казню себя и быстро договариваюсь с Валентином об интервью… Пока водитель объезжает пробки, пытаясь попасть к дому в центре Москвы, где живет знаменитый юбиляр, заглядываю в Википедию и с удивлением читаю: «Валентин Александрович Гнеушев (родился 20 декабря 1951 года)…»!
С раскрытым ртом и ноутбуком звоню в дверь. Один из лучших цирковых режиссеров мира, победитель фестивалей в Париже и Монте-Карло, смотрит на меня глазами Кота из мультика «Шрек»: «Да, Андрей, мне исполняется лишь 59. А праздную сейчас, потому что боюсь, до круглой даты… (cледует мхатовская пауза) не доживу!» Еще мгновение он изображает вселенскую печаль, но не выдерживает и хохочет, заражая меня своим весельем.
– Раз празднество намечается с размахом, неплохо бы вспомнить этапы жизненного пути юбиляра. Правда, что помимо московского циркового училища (отделение клоунады) и театрального института (режиссерский факультет) ты еще закончил Нижнетагильский кулинарный техникум?
– Да, поступил туда сразу после школы. На нашем курсе поваров было 28 девчонок и я.
– Ты смелый парень!
– А то… Между прочим, у меня 2116 прыжков с парашютом. Правда, последние десять лет не прыгаю, спина болит. Да и парашют на мою комплекцию не подобрать! Мне и так самый большой давали, серии Д-10, десантники его называют генеральским.
– Слышал, что для постановки шоу в Токио ты даже японский осилил.
– Нет. Просто, когда выступал на местном телевидении, я выучил пятиминутную речь, поймав мелодику языка, и японцы смотрели на меня с таким благоговением, как на Фудзияму. Андрей! Ты стал опять тараторить! – неожиданно замечает он.
Когда бы мы ни встречались, Гнеушев постоянно твердит: «Посмотри на наших знаменитостей, которые причисляют себя к интеллигенции. Они часто несут полную чушь, но говорят при этом медленно, буквально выдавливая фразы». Следуя совету Валентина, я замедляю темп речи.
–
Говорят, что после твоего первого шоу «Красный Арлекин» на цирковом фестивале в Париже в 1986 году (режиссер – автор 40 постановок, из которых 19 были удостоены золотых медалей. – Прим.Starhit ) зрители впали в такой восторг, что сломали пол.
– Они там хлопали не руками, а ногами, и действительно такое случилось.
...На стенах огромной квартиры Гнеушева множество фотографий. Вот он с Юрием Никулиным, первым признавшим талант молодого режиссера, вот Гнеушев с Михаилом Барышниковым, вот – с князем Ренье III на цирковом фестивале в Монте-Карло.
– Ты хорошо знаешь мировых звезд, но ходят слухи, что многим отечественным знаменитостям Валентин Гнеушев буквально придумал сценический облик. Среди них, например, Рената Литвинова. Как спустя десятилетие оцениваешь свое творение?
– С иронией. У Ренаты была скверная привычка кусать ногти, и я ей постоянно говорил, что при таком состоянии маникюра руки лучше к лицу не подносить.
– Несколько лет назад ты заявил, что хочешь стать бактерией, которая созидает прекрасный сыр. А сегодня о чем мечтаешь?
– Стать карусельщиком в Швейцарии. Это очень уважаемая там работа. Доводишь людей до головокружения, а главное – не платишь никаких налогов. Потому что по легенде часть твоих денег растаскивают гномы.
В этот момент нашу беседу прерывает изящная девушка в трико.
– Валентин Александрович, простите! Мы репетировать будем?
– Конечно, вот и Андрей на тебя посмотрит.
Он ведет меня в зал с декорациями и привинченной к потолку трапецией и шепчет: «Фантастическая воздушная гимнастка, Наташа Рокашкова, запомни! В моем новом шоу, посвященном Валерию Чкалову, она превращается в Марлен Дитрих. Сейчас все увидишь!
Я сажусь в кресло, Наталья надевает немецкую каску, встает в центр зала, и 41-е шоу Валентина Гнеушева начинается... http://andreym.wday.ru/blog/12893/
Валентин Гнеушев: «Я очень боюсь быть пошлым»
Знаменитый цирковой режиссер возвращается в профессию
- Самый интригующий факт вашей биографии — исчезновение на долгое время из цирка.
- Да, десять лет я не упражнялся в этом жанре. Теперь меня пригласил новый генеральный директор Александр Дмитриевич Калмыков. А Василий Браташ позвал в ваш славный город.
Я сейчас стал по-новому смотреть на нашу страну. Был недавно во Владивостоке, поглядел программу там, потом поеду в Петербург, позже - в Астрахань. Хочу сделать вот такую «инспекционную» поездку по стране — посмотреть, что осталось от цирков за эти 15 лет. Десять лет я не работал вообще, а до того сотрудничал с Юрием Владимировичем Никулиным. Это была столичная «развратная» жизнь — развратная в смысле достатка, аншлагов, внимания властей...
А здесь немножко другой уклад. Все скромнее. Но меня сейчас интересует именно децентрализация культуры. Чтобы не все тащить в Москву и на экспорт, а больше давать людям. Нельзя же все слушать и смотреть из Интернета. Только в зале происходит неповторимый взаимообмен энергией.
Цирк — это фантастическая реальность. В ней есть такая привлекательная банальность. Многие люди кичатся тем, что они выше цирка. А я бы сказал вслед за Оскаром Уайльдом: «Простыня» (то есть простое) — «это последнее пристанище сложной натуры». Вы видите зверей, видите живых людей, которые рискуют для вас своей жизнью. В цирке много безвкусия? Как сказал Пабло Неруда, человек, который боится безвкусицы, обретает душевный холод. Этих рафинированных людей с холодными глазами, холодными мозгами, холодными сердцами сегодня все больше. В своих детях и внуках мы теряем ту теплоту, которая была, когда мы жили скромнее.
Сейчас я продумываю концепцию «экологического цирка», который будет в себе нести «моралите» за чистоту. Чистоту жанра, чистоту звука, чистоту света, воды.
- «Экологического» не в смысле связи с природой?
- Именно в связи. Я планирую, например, аттракцион «Дерсу Узала». Специально, когда был во Владивостоке, узнавал про Арсеньева. Оказывается, автор романа об уссурийской тайге был никаким не ученым, а офицером царской армии, разведчиком, который проверял Дальний Восток после Русско-японской войны. И постепенно познакомился с малыми народностями.
Меня сейчас очень интересует сохранение разных этнографических групп, их философия. Бурятия, Байкал... Это, конечно, звучит несколько литературно...
- Да, я пытаюсь представить, что может быть в аттракционе «Дерсу Узала»?
- Это работа с тигром. Не избиение зверя, а сговор с ним, любование. Или можно поставить номер по «Утру в сосновом лесу» Шишкина. Человек будет играть с медведями, а не бить их, не заставлять стоять на коленях...
Хочется убрать коммерческий блеск попсы. Я, конечно, выбрал нелегкий путь, но никогда легкими не ходил.
- Самарская программа уже соответствует вашей концепции «эко-цирка»?
- Нет, я приехал просто познакомиться с состоянием цирка и посмотреть на людей. Но в то же время это возвращение в профессиональный цех. «Эко-цирк» пока в ближайших планах.
«Режиссеру нужен дар убеждения»
- А что касается десяти лет моего отсутствия — банально сказать «много думал». Я взял паузу, потому что очень боялся постареть и превратиться в ремесленника. Но я не то чтобы ничего не делал, я работал в опере, ставил спектакли с Гергиевым в Нью-Йорке, читал мастер-классы в вузах.
- Да, вы известны как постановщик пластики.
- Я - неудобно этим бряцать - знаком с Хорхе Донном, Барышниковым, Нуриевым. Но занимаюсь скорее сценическим присутствием, тем, что называется body language, язык тела. Работал с Аллой Демидовой, Иннокентием Смоктуновским, Маргаритой Тереховой. С Виктюком сделал около 20 спектаклей.
- Какое образование нужно режиссеру цирка?
- Это очень сложная режиссура - слишком много составляющих в цирковом представлении. До ГИТИСа я учился в цирковом училище, совал нос во все и очень любил учиться у стариков. Замечательно сказал Станиславский: режиссер должен очень много знать. Потом, нужно обладать даром убеждения. Допустим, я прихожу и говорю: вы красивы. И вы должны мне поверить. Режиссер должен убедить людей подвергнуть себя риску, или анализу, или всему, что хотите. Видимо, у меня есть этот дар убеждения. Уже в училище все учителя говорили: «Он будет режиссером».
- Вы столько работали с Юрием Никулиным — и довольно быстро разошлись с его сыном Максимом, ушли из Цирка на Цветном бульваре.
- Ну, сын-то что, сын-то - не он. Юрий Владимирович мне доверял, мной гордился.
- Ваши взгляды на цирк всегда встречали понимание у руководства?
- Никогда. Мне не верили, говорили: да что там Пикассо, Филонов, Кандинский!
- У нас же цирк — искусство для детей.
- А я вам скажу то, что говорю всегда и всем. Я считаю, что цирк и ресторанная «музычка» - самые высокие идеологоносители. Потому что только на празднике человек предельно открыт и свободен.
А в начальниках, конечно, дубаки сидели, партийные деятели. Потом тоже завистников хватало. Да многим тяжело. Вон у Анатолия Васильева просто театр отобрали.
Но, нужно благодарить бога, со временем приходит репутация. Люди уже знают, что спорить со мной бесполезно. Сейчас генеральным директором в Росгосцирк пришел Александр Дмитриевич Калмыков, который в свое время тоже мне не очень верил, а в 1988-м взял на работу во Всесоюзную дирекцию, и через 4 года я уже ставил на Бродвее.
Сейчас я долго думал, прежде чем согласиться, но Александр Дмитриевич дал карт-бланш. Почему нет? Я постараюсь оправдать его доверие. Мы шли разными путями, но оба пришли к позиции государственников. Мы думаем о государстве, о том, как быть полезными народу — не партии какой-нибудь, а народу.
«Ленивые люди не бывают глупыми»
- А как вы относитесь к тому, что называется «новый цирк», сплаву цирка с театром?
- Да он всегда был, комедия дель арте вся на этом строится. Сейчас много таких цирков, тот же конный театр Бартабаса «Зингаро». Но все равно его выступление проходит в манеже. «Цирк дю Солей» — немного другое. Он в основе своей мне не нравится: режиссеры там не занимаются раскрытием личности, а делают такой коммерческий проект средствами цирка. Слава Полунин, к сожалению, много лет катает такое же коммерческое SnowShow. Это очень симпатичный проект, со здорово найденными приемами, но это шоу-бизнес, хотя и грамотно, эффектно сделанный.
- Вы видели спектакли швейцарского режиссера Даниэле Финци Паски? Его «Донку» в мае привезут в Самару.
- Да, я видел его цирк «Элуаз». Это такой перформанс, не совсем цирк. Симпатичное явление. А что, вы говорите, он привезет?
- «Донку» по Чехову.
- Ну это тоже не очень честно, потому что не имеет к Чехову никакого отношения. Честнее, по-моему, давать своим фантазиям собственное название.
- В России, мне кажется, подобный сплав цирка и театра развивается медленно.
- В России вообще все правильно развивается. Русские люди несколько ленивы, и это очень хорошо, потому что ленивые люди не бывают глупыми. Они романтичны, в них есть ширина, вот это — раз мы на Волге — растягивание гармонии. Я скажу, мы должны гордиться тем, что имеем причастность к этой территории. Многие это недооценивают.
Вообще все у нас происходит. Я смотрю даже эти банальные телевизионные конкурсы, и вдруг из какой-то глубинки появляются мальчики-девочки, которые начинают что-то искать и находят... Конечно, они требуют обработки более опытных мастеров, но природа не дремлет, люди рождаются.
Я накатался по миру, но зачем где-то что-то доказывать? Здесь нужно. Как говорил мой педагог Сергей Андреевич Каштелян: ты в Москве докажи, а за рубежом — легче всего. Потому что мы, россияне, гораздо привередливее и внимательнее, чем какие-нибудь японцы или французы. Я не хочу сказать, что нужно быть расистом — но нужно понимать принадлежность к своей культуре.
«Я ничего плохого не делал»
- Вы ставили «Служанок» с первым, легендарным составом...
- Да, в первой редакции были Костя Райкин, Сергей Зарубин... Успех был колоссальный. Но вы имейте в виду, что танцы в конце ставила Алла Сигалова, я работал над пластикой в драматической части. Роман Григорьевич Виктюк — гениальный режиссер. Все, что он сделал до «Служанок» - гениально. «Уроки музыки», «Ночь после выпуска», «Утиная охота»... Со «Служанок» начался уже не совсем тот Виктюк.
- Но настоящая его слава началась со «Служанок».
- Понимаете, чтобы стать известным, нужно быть пошлым.
- Подождите, но Валентин Гнеушев — тоже известный режиссер?
- Я ничего плохого не делал! Принципиально. Поэтому даже на 10 лет ушел в дауншифтинг от всех. Я очень боюсь быть пошлым, меня это пугает.
Справка
Гнеушев Валентин Александрович — род. 20 декабря 1951 г. в Нижнем Тагиле.
1971-1979 - работал актером театра пластической драмы под руководством Г. Мацкявичуса.
1978 - окончил Московское Государственное училище циркового и эстрадного искусства, отделение клоунады.
1986 - окончил ГИТИС, факультет режиссуры и цирка, где сразу же начал преподавать.
С 1983-го начинает создавать оригинальные цирковые номера. 1985 - создает номер «Красный Арлекин» и как режиссер по пластике и хореограф принимает участие в создании воздушного полета «Журавли». В 1991-м поставил цирковое шоу «Цирк Валентин», состоявшее только из его номеров, которое с успехом шло на Бродвее, в театре Гершвина. В 1995-м поставил в Японии цирковое шоу «Музыкальный цирк Фантазия».
В 1994-м пришел в Московский цирк на Цветном бульваре со своей Творческой экспериментальной мастерской. В 1996-м был назначен главным режиссером Московского цирка на Цветном бульваре.
Постановщик более 30 уникальных номеров. Многие из них были представлены на Ммждународных фестивалях цирка в Париже и Монте-Карло, где получали высокие награды.
В театре сотрудничал с Виктюком, Гинкасом, Штейном, Волчек и другими режиссерами.
